Она пробежала, стуча каблучками, оставив легкий запах дешевых духов и дыхание чистоты и свежести. Лишь на короткий миг наши глаза встретились - одинаково зеленые, за которыми ничего не разглядишь. Она пробежала, оставив легкий след воспоминаний.

Нам было хорошо тогда. Нас никто не понимал, но нам завидовали - нам не было ни до кого дела, и нам хватало друг друга для всего. Мы болтали, смеялись - любили... Как оказалось. Мы сделали большую ошибку - мы поняли друг друга слишком рано. Слишком безумны наши чувства показались друг другу. Мы вышли наружу, и глянули на них со стороны. И поняли, насколько трудно их было понять. И поняли, что уже не вернемся.

Её зеленые глаза и безучастное лицо напомнили мне моё разочарование тогда. Я поняла, что ни к чему копаться глубоко в душе - даже в своей. Что должно остаться что-то, что невозможно понять... И что не нужно понимать, и на что можно просто улыбнуться, и забыть.

Вокруг - грязь, вода и черный снег, смешанный с мусором, копившимся ровным слоем эти снежные месяцы. Тая, снег обнажает то, что обманщица-зима так хитро прикрывает ковром белого, чистого снега... Безобразные глыбы льда, и следы прохожих. Люди, спеша, падают, поднимаются, бормоча что-то, и бегут дальше, скрывая лица, не поднимая глаз, боясь встретить насмешку точно таких же, как и они. А я сижу на скамейке и рассматриваю их. Я никуда не спешу - у меня нет срочный дел. Я успею за час сделать то, что обычно растягивают на целый рабочий день...

Как веcело было летом, как тоскливо осенью, и как мерзко сейчас... Неужели так и должно быть?

Когда мы открыли друг друга, мы захлебнулись эмоциями. Как мы понимали с полуслова всё, что пылилось и плесневело так долго в укромных уголках нашей души! И что сейчас? Мы даже не грустим без наших писем, нам перестали быть важны слова... Мы просто поняли друг друга слишком рано.

Или, может быть, наоборот?

Она подошла, постукивая каблучками, и остановилась, глядя на меня. Мой взгляд уперся в зеленую стену её холодных глаз. От неё исходил покой. Или, проще говоря, она была мне безразлична. Не спросив разрешения, она села рядом и закурила. Я молча разглядывала её в профиль. Я так и думала, что у тебя темные волосы, и что они волнами ложатся на плечи. Я смотрела на её губы с чуть смазанной помадой, полноватые пальцы с черезчур длинными ногтями. Её ресницы, дрогнув, опустились, и она пристально посмотрела на дымящийся окурок. Хотя, я знаю, ты не куришь. Я улыбнулась, подумав, что её глаза не смогли бы увидеть меж строк то, что без труда читала ты в моих письмах.

Хотя, на улице было по-прежнему грязно и тоскливо. Голые деревья, кутаясь в черные сугробы, вульгарно покачивали обнаженными ветвями, прохожие падали в не меньшей спешке.

Я не знаю её, как не знаю и тебя. Она тоже не особо мной заинтересовалась. Я нервно постукиваю ногами по хрупкому льду в ожидании, когда она докурит и оставит меня одну.

А может быть, я просто сижу одна, в грязи и шуме. Смотрю на тлеющий окурок с красной помадой и вспоминаю лето, когда мы понимали друг друга настолько, что нам не нужно было понимание других...

© Natasha Maliuta
март 1997

Любовь